Апостол говорил: «Я был послан Христом благовествовать не в премудрости слова, чтобы не упразднить Креста Христова; ибо слово о Кресте для иудеев — соблазн, для эллинов — безумие, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (см. 1 Кор. 1:17-18, 23).

Если пытаться осмыслить подвиг Спасителя, Его жизнь и страдания с точки зрения господствующих в человеческом обществе идеалов и ценностей, то все действительно кажется безумием. Вот почему эллины, основывавшие свою жизнь на философии, науке, человеческой мудрости, и считали проповедь о Христе безумием. Иудеи опирались не на философию или науку - у них была вера в Единого Бога; но свое спасение они связывали в первую очередь с освобождением от римлян. Иудеи долго страдали под гнетом языческой цивилизации и считали, что спасение невозможно до тех пор, пока не придет Мессия и не изгонит римлян. А потому для иудеев проповедь о Кресте была великим соблазном - она никак не сочеталась с их чаяниями, их надеждами, их идеалами устроения земной жизни.

В самом деле, если посмотреть с позиции сегодняшнего дня на всю миссию Христа Спасителя - на Его жизнь, Его проповедь, Его страдания, Его смерть, - как все это далеко от современных идеалов бытия! Нам только кажется, что мы понимаем смысл совершенного Христом, - ибо мы уже знаем историю и знаем, что происходило после Крестной смерти Спасителя. Но если поставить себя на место тех, кто жил в древности, - разве бы мы поняли? Какое избавление может быть от слабого Человека, Который не имеет ни денег, ни власти, Который не владеет светской, языческой мудростью и философией? Какое избавление от Того, Кто ходил вокруг в окружении Своих учеников - малограмотных рыбаков с Геннисаретского озера?

Что же может открыть людям смысл со­вершенного Спасителем? Почему Его образ так притягателен? Почему, несмотря на то, что Его система ценностей, принесенные Им нравственные заповеди с таким трудом осу­ществляются людьми, уже две тысячи лет именно на Него взирают люди, когда на­чинают задумываться о своем спасении? Да потому, что всё то, что совершил Спаси­тель, совершил для нас Сам Бог. «Мысли Мои — не ваши мысли, и дела Мои — не ваши дела, говорит Господь» (см. Ис. 55:8).

Мы не можем понять глубины и силы Божественной мысли и Боже­ственного действа. Мы можем только от­крыть свое сердце навстречу этим мыслям и этим делам, и, открывая сердце, вдруг начи­наем понимать — не на уровне отточенных формулировок, ибо никакими формулиров­ками не покроешь Божественного замысла, а сердцем — чтО есть Христос для каждого из нас. Именно от этого восприятия человеком Божественного слова и пробуждается сила веры, и люди, соприкоснувшиеся со Хри­стом, начинают понимать, что единствен­ный ключ к объяснению тайны Креста и страданий всемогущего Бога — это любовь. Не долг, ибо Бог никому ничего не должен; не волшебная сила, ибо Бог никого не спасает автоматически, а только любовь. Только любовь могла подвигнуть Господа и действительно подвигла Его на то, чтобы Сын Божий, став Сыном Человеческим, при­нял на себя всю тяжесть страданий.

Мы понимаем эту причину Креста еще и потому, что и в своей жизни находим анало­гии. Когда человек способен пожертвовать ради другого? Только тогда, когда он его любит. Когда люди готовы пожертвовать со­бой ради Родины? Только тогда, когда они ее любят. Никаким долгом и никакой дис­циплиной невозможно объяснить готов­ность человека отдать свою жизнь за друго­го — лишь тогда, когда в сердце и в уме есть любовь, человек готов доброволь­но пожертвовать собой. Вот почему и го­ворит Господь: «Нет больше той любви, как если кто душу свою положит за друзей сво­их» (Ин. 15:13).

Значит, тайна Креста Христова действи­тельно может быть понята человеком не через философию, не через мудрствования челове­ческие, не через политические ожидания, как то было у иудеев, римлян и эллинов, а только изнутри человеческой природы, из че­ловеческого сердца. А почему так? Да по­тому, что Бог создал нас по Своему образу. Он вложил в нас Божественный нравственный закон, и когда Он говорит с нами, мы Его по­нимаем, потому что созданы по Его образу.

Легко или тяжело быть верующим человеком? Легко, потому что это соответ­ствует природе человека. Идти против Бога — значит идти против самого себя, против врожденного нравственного чувства, против образа Божиего, вложенного в каждого че­ловека. И в этом смысле жизнь в соответ­ствии с законом Божиим — это жизнь в соответствии с естеством человече­ским. Но одновременно и трудно, потому что огромное количество людей живут в соответ­ствии с другими законами бытия, перед ними совершенно другие цели, они исповедуют другие ценности. Слова апостола Павла дока­зывают нам всю эту конфликтность, все это противоречие: для одних слово о Кресте — со­блазн, для других — безумие, а для нас, спаса­емых — сила Божия. И пока для рода челове­ческого слово о Кресте будет силой Божией, до тех пор и будут спасаться люди. Несмотря на свои слабости, падения, греховность, они будут идти ко Христу, будут преклоняться пред Его жертвой, пред Его крестом, который явил всему миру символ спасения.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

7.09.2010

Публикуется в сокращении

www.patriarchia.ru

Пожалуй, самым незаметным православным праздником является церковное новолетие, которое в церковном календаре торжественно именуется началом индикта. Готовые праздновать гражданский Новый год и первого и четырнадцатого января, не отказываясь разделять праздничную новогоднюю трапезу с мусульманами, буддистами, конфуцианцами и иудеями, мы плохо знаем, когда же начинается наш православный церковный год.

Любой новогодний праздник - довольно условная дата. Астрономы знают, что все точки земной орбиты абсолютно равноправны, и совершенно безразлично, какую из них принять за начало отсчета. Первое сентября Юлианского календаря (14-е по новому стилю) - такая же условная дата. Даже учебный год в Средневековой Руси начинался не с 1 сентября, а три месяца спустя 1 декабря на память пророка Наума. И незадачливый школяр, отправляясь к учившему его за горшок каши дьячку, представлял его тяжелую десницу и бормотал рифмованную молитву: «Пророк Наум, наставь на ум». Церковное новолетие Церковное новолетие.

И в Римской империи, и на Руси наступление Нового года праздновалось первого марта. Александрийские ученые обосновали эту традицию тем, что Бог, по их расчетам, завершил творение мира именно первого марта, в пятницу, которая предшествовала дню отдохновения, субботе.

Первое сентября, сменившее привычное 1 марта в России в 1363 году, а в Римской Империи в царствование Константина Великого в 325 году, - дань гражданской византийской традиции. Начало индикта - это начало финансового года, начало нового периода сбора налогов. Сам индикт - одна пятнадцатая часть индиктиона, пятнадцатилетнего промежутка времени, который при равноапостольном царе Константине утвердился как компромиссная между годом и веком единица отсчета исторического времени.

Некоторые историки считают, что счет по индиктионам был введен Константином взамен счета по языческим олимпиадам, которые окончательно были упразднены Феодосием Великим в 394 году. Священное предание сохранило свидетельство о том, что индикт и индиктион были введены в церковный календарь в знак благодарности равноапостольному Императору за прекращение гонений и провозглашение веротерпимости.

С понятием индикта и простого индиктиона связано еще одно понятие - Великого Индиктиона или, как его называли на Руси, Миротворного Круга. Великий Индиктион, в отличие от простого, не является хозяйственной величиной. Этот огромный промежуток времени в 532 года определяет пасхальный цикл, а вместе с ним и весь церковный календарь. Создание Великого Индиктиона отцами Первого Вселенского собора было, по сути дела, воцерковлением известного с языческих времен Юлианского календаря.

Тропарь, гл.2

Всея твари Содетелю, времена и лета во Своей власти положивый, благослови венец лета благости Твоея, Господи, сохраняя в мире град Твой, молитвами Богородицы, и спаси ны.

Кондак, гл.2

В Вышних живый, Христе Царю, всех видимых и невидимых Творче и Зиждителю, Иже дни и нощи, времена и лета сотворивый, благослови ныне венец лета, соблюди и сохрани в мире град и люди Твоя, Многомилостиве.